Неточные совпадения
Оно было бы даже и
добродушное, если бы не мешало выражение
глаз, с каким-то жидким водянистым блеском, прикрытых почти белыми, моргающими, точно подмигивая кому, ресницами.
Арина Власьевна не замечала Аркадия, не потчевала его; подперши кулачком свое круглое лицо, которому одутловатые, вишневого цвета губки и родинки на щеках и над бровями придавали выражение очень
добродушное, она не сводила
глаз с сына и все вздыхала; ей смертельно хотелось узнать, на сколько времени он приехал, но спросить она его боялась.
— Домой, это…? Нет, — решительно ответил Дмитрий, опустив
глаза и вытирая ладонью мокрые усы, — усы у него загибались в рот, и это очень усиливало
добродушное выражение его лица. — Я, знаешь, недолюбливаю Варавку. Тут еще этот его «Наш край», — прескверная газетка! И — черт его знает! — он как-то садится на все, на дома, леса, на людей…
Слева от Самгина одиноко сидел, читая письма, солидный человек с остатками курчавых волос на блестящем черепе, с
добродушным, мягким лицом; подняв
глаза от листка бумаги, он взглянул на Марину, улыбнулся и пошевелил губами, черные
глаза его неподвижно остановились на лице Марины.
Сзади его шагал тоже очень приметный каменщик, высокий, широкоплечий, в чалме курчавых золотого цвета волос, с большой, аккуратной бородой, с приятной,
добродушной улыбкой на румяном лице, в прозрачных
глазах голубого цвета, — он работал ближе других к окнам Самгина, и Самгин нередко любовался картинной его фигурой.
Дядя, видимо, был чем-то доволен. Его сожженное лицо посветлело, стало костлявее, но
глаза смотрели
добродушней, он часто улыбался. Клим знал, что он собирается уехать в Саратов и жить там.
Четвертая стоявшая у окна была отбывающая наказание за корчемство невысокая коренастая деревенская женщина с очень выпуклыми
глазами и
добродушным лицом.
Рядом с ней сидела и также шила мешки из парусины невысокая курносая черноватая женщина с маленькими черными
глазами,
добродушная и болтливая.
Добродушное, ласковое лицо Бузовкина вдруг стало грустным, и
глаза его застлались какой-то пленкой.
Пока Привалов говорил, Зося внимательно рассматривала выражение этого загорелого
добродушного лица; открытый взгляд карих
глаз, что-то уверенное и спокойное в движениях произвели сегодня на Зосю то впечатление, которое было подготовлено рассказами Хины.
Он мне понравился своей благородной, задумчивой наружностью, своими печальными
глазами с насупившимися бровями и грустно-добродушной улыбкой; он носил тогда длинные волосы и какого-то особенного покроя синий берлинский пальто с бархатными отворотами и суконными застежками.
С 1852 года тон начал меняться,
добродушные беришоны уже не приезжали затем, чтоб отдохнуть и посмеяться, но со злобой в
глазах, исполненные желчи, терзали друг друга заочно и в лицо, выказывали новую ливрею, другие боялись доносов; непринужденность, которая делала легкой и милой шутку и веселость, исчезла.
Радомирецкий…
Добродушный старик, плохо выбритый, с птичьим горбатым носом, вечно кричащий. Средними нотами своего голоса он, кажется, никогда не пользовался, и все же его совсем не боялись. Преподавал он в высших классах год от году упраздняемую латынь, а в низших — русскую и славянскую грамматику. Казалось, что у этого человека половина внимания утратилась, и он не замечал уже многого, происходящего на его
глазах… Точно у него, как у щедринского прокурора, одно око было дреманое.
Ко мне он относился ласково, говорил со мною
добродушнее, чем с большими, и не прятал
глаз, но что-то не нравилось мне в нем. Угощая всех любимым вареньем, намазывал мой ломоть хлеба гуще, привозил мне из города солодовые пряники, маковую сбоину и беседовал со мною всегда серьезно, тихонько.
Седых волос почти нет; волосы как бы полиняли,
глаза голубые, ясные, с веселым
добродушным взглядом.
И она сознавала, что гордая «пани» смиряется в ней перед конюхом-хлопом. Она забывала его грубую одежду и запах дегтя, и сквозь тихие переливы песни вспоминалось ей
добродушное лицо, с мягким выражением серых
глаз и застенчиво-юмористическою улыбкой из-под длинных усов. По временам краска гнева опять приливала к лицу и вискам молодой женщины: она чувствовала, что в борьбе из-за внимания ее ребенка она стала с этим мужиком на одну арену, на равной ноге, и он, «хлоп», победил.
Незрячие
глаза расширялись, ширилась грудь, слух еще обострялся: он узнавал своих спутников,
добродушного Кандыбу и желчного Кузьму, долго брел за скрипучими возами чумаков, ночевал в степи у огней, слушал гомон ярмарок и базаров, узнавал горе, слепое и зрячее, от которого не раз больно сжималось его сердце…
В проходе вынырнуло вдруг из темноты новое лицо. Это был, очевидно, Роман. Лицо его было широко, изрыто оспой и чрезвычайно добродушно. Закрытые веки скрывали впадины
глаз, на губах играла
добродушная улыбка. Пройдя мимо прижавшейся к стене девушки, он поднялся на площадку. Размахнувшаяся рука его товарища попала ему сбоку в шею.
— А это вот пианист Кольберт, а это художник Рагуза! — заключил он, показывая на двух остальных своих гостей, из которых Рагуза оказался с корявым лицом, щетинистой бородой, шершавыми волосами и с мрачным взглядом; пианист же Кольберт, напротив, был с
добродушною жидовскою физиономиею, с чрезвычайно прямыми ушами и с какими-то выцветшими
глазами, как будто бы они сделаны у него были не из живого роговика, а из полинялой бумаги.
Потом явилась круглая седая голова без шапки, с выпученными
глазами, усатая и
добродушная.
По крайней мере, я лично очень жалею, что на наших
глазах переводится наивная и
добродушная порода людей, вполне довольных получаемым ими содержанием.
Какое, спрашивается, имел он право смущать сон
добродушных баденцев вечно присущим представлением о выпяченных грудях и вытаращенных
глазах?
И на другой день часу в десятом он был уже в вокзале железной дороги и в ожидании звонка сидел на диване; но и посреди великолепной залы, в которой ходила, хлопотала, смеялась и говорила оживленная толпа, в воображении его неотвязчиво рисовался маленький домик, с оклеенною гостиной, и в ней скучающий старик, в очках, в демикотоновом сюртуке, а у окна угрюмый, но
добродушный капитан, с своей трубочкой, и, наконец, она с выражением отчаяния и тоски в опухнувших от слез
глазах.
Ольга Васильевна, худощавая старушка, высокая и прямая, с
добродушным лицом, которому она, однако, старалась придавать строгое выражение, и Саша Пыльников, мальчик хорошо откормленный и строго выдержанный своею теткою, сидели за чайным столом. Сегодня была Сашина очередь ставить варенье, из деревни, и потому он чувствовал себя хозяином, важно угощал Ольгу Васильевну, и черные
глаза его блестели.
Дворник ловко вертелся под его толчками, не сводя с Матвея серых, косо поставленных
глаз, и посмеивался
добродушным, умным смешком.
Кожемякин, шагая тихонько, видел через плечо Вани Хряпова пёстрый венчик на лбу усопшего, жёлтые прядки волос, тёмные руки, сложенные на бугре чёрного сюртука. В гробу Хряпов стал благообразнее — красные, мокрые
глаза крепко закрылись, ехидная улыбка погасла, клыки спрятались под усами, а провалившийся рот как будто даже улыбался другой улыбкой,
добродушной и виноватой, точно говоря...
Юноше нравились чинные обрядные обеды и ужины, ему было приятно видеть, как люди пьянеют от сытости, их невесёлые рожи становятся
добродушными, и в
глазах, покрытых масляной влагой, играет довольная улыбка. Он видел, что люди в этот час благодарят от полноты чувств, и ему хотелось, чтобы мужики всегда улыбались добрыми
глазами.
Инсаров глянул на нее, улыбнулся и начал играть картузом. Улыбаясь, он быстро моргал
глазами и выдвигал вперед губы, что придавало ему очень
добродушный вид.
Она составила себе о нем предварительно выгодное понятие; грубоватая наружность свекра с первого взгляда испугала ее, но скоро она прочла в его разумных
глазах и
добродушной улыбке, услыхала в голосе, что у этого старика много чувства, что он сердечно расположен к ней, что он готов полюбить, что он полюбит ее.
Ровно в шесть часов вечера приехал
добродушный немец в Голубиную Солободку, к знакомому домику; не встретив никого в передней, в зале и гостиной, он хотел войти в спальню, но дверь была заперта; он постучался, дверь отперла Катерина Алексевна; Андрей Михайлыч вошел и остановился от изумления: пол был устлан коврами; окна завешены зелеными шелковыми гардинами; над двуспальною кроватью висел парадный штофный занавес; в углу горела свечка, заставленная книгою; Софья Николавна лежала в постели, на подушках в парадных же наволочках, одетая в щегольской, утренний широкий капот; лицо ее было свежо,
глаза блистали удовольствием.
То был малый лет шестнадцати, с широким румяным
добродушным лицом и толстыми губами. Нельзя было не заметить, однако ж, что губы его на этот раз изменяли своему назначению: они не смеялись. И вообще во всей наружности парня проглядывало выражение какой-то озабоченности, вовсе ему не свойственной; он не отрывал
глаз от старика, как словно ждал от него чего-то особенного.
Муж Татьяны, Кирик Никодимович Автономов, был человек лет двадцати шести, высокий, полный, с большим носом и чёрными зубами. Его
добродушное лицо усеяно угрями, бесцветные
глаза смотрели на всё с невозмутимым спокойствием. Коротко остриженные светлые волосы стояли на его голове щёткой, и во всей грузной фигуре Автономова было что-то неуклюжее и смешное. Двигался он тяжело и с первой же встречи почему-то спросил Илью...
Доктор засмеялся. Его
добродушное старческое лицо покрылось розовыми пятнами,
глаза блестели. Это был типичный представитель тех славных стариков докторов, которые сохранились только еще в провинции.
Затем я удалился, унося в
глазах добродушный кивок Ганувера и думая о молодой даме с
глазами в тени. Я мог бы теперь без всякого смущения смотреть в ее прихотливо-красивое лицо, имевшее выражение как у человека, которому быстро и тайно шепчут на ухо.
Широкое
добродушное лицо Ароматова при последних словах точно расцвело от улыбки: около
глаз и по щекам лучами разбежались тонкие старческие морщины, рыжеватые усы раздвинулись и по широким чувственным губам проползла удивительная детская улыбка. Ароматов носил окладистую бородку, которую на подбородке для чего-то выбривал, как это делают чиновники. Черный шелковый галстук сбился набок, открывая сомнительной белизны ситцевую рубашку и часть белой полной шеи.
Был также Азария, сын Нафанов, желчный высокий человек с сухим, болезненным лицом и темными кругами под
глазами, и
добродушный, рассеянный Иосафат, историограф, и Ахелар, начальник двора Соломонова, и Завуф, носивший высокий титул друга царя, и Бен-Авинодав, женатый на старшей дочери Соломона — Тафафии, и Бен-Гевер, начальник области Арговии, что в Васане; под его управлением находилось шестьдесят городов, окруженных стенами, с воротами на медных затворах; и Ваана, сын Хушая, некогда славившийся искусством метать копье на расстоянии тридцати парасангов, и многие другие.
— Было дело, сосунок, было этакое дело! — улыбаясь, сознался Челкаш. Ему сразу понравился этот здоровый
добродушный парень с ребячьими светлыми
глазами. — С косовицы, что ли?
Отец Андроник был среднего роста, некрасиво скроен, но плотно сшит; его
добродушное широкое лицо с сильно выдавшимися скулами и до самых
глаз обросшее густой бородой, так и дышало беспредельным добродушием и какой-то особенной старческой веселостью, а в больших темных
глазах так и светились искорки, особенно когда он улыбался.
Евстигней подал самовар, и мы долго проговорили под его
добродушный шумок, вспоминая Гаврилу Степаныча, его планы, жизнь на Половинке; эти воспоминания несколько раз вызывали слезы на
глаза Александры Васильевны, но она перемогала себя и глотала их.
Эта команда прозвучала победительно и еще более увеличила
добродушное настроение, а хозяин, прикрыв
глаза, добавил...
С краю стола сидел старик Кузин и солдат Милов,
добродушный мужик, зараженный сифилисом; Кузин, спрятав
глаз, промолчал, а солдат виновато проговорил...
Лицо Еретикова производило впечатление необыкновенной мягкости и жизнерадостности: голубые
глаза глядели с
добродушным лукавством, и порой, когда ему удавалось построить удачный силлогизм, они загорались веселым, довольным огоньком.
Глаза, выцветшие, полинялые от солнца и непогоды, едва выделялись на сером лице, и, только приглядевшись, можно было заметить в них искру
добродушного лукавства.
— То-то тебе с хозяином просторно гулять будет, — сказал Никита кухарке, всегда из
добродушной учтивости что-нибудь да говоривший человеку, когда оставался с ним с
глазу на
глаз.
Как теперь помню я его неуклюже-добродушную фигуру, когда он становился у кафедры наблюдать за нашим поведением, повторяя изредка: «Пожалуйста, перестаньте, право, придут!» В черновую книгу он никогда никого не записывал, и только когда какой-нибудь шалун начинал очень уж беситься, он подходил к нему, самолично схватывал его за волосы, стягивал их так, что у того кровью наливались
глаза, и молча сажал на свое место, потом снова становился у кафедры и погружался в ему только известные мысли.
Старик был огромного роста, сухощав, но атлетического, мускулезного сложения;
глаза его выражали суровую строгость; лицо он имел необыкновенно длинное и бледное, с выдавшимся вперед подбородком; передние зубы, точно клыки, высовывались, когда он говорил, особенно когда смеялся; но и в смехе его не было ничего веселого и
добродушного.
Александр Семеныч был в шелковом полосатом шлафроке с поясом, с голой шеей и грудью; на ногах у него были кожаные истасканные ичиги (спальные сапоги); он имел средний рост, сухощавое сложение, волосы седые с желтиной, лицо у него было поразительно бледно; темнокарие небольшие
глаза, очень живые, проницательные, воспламеняющиеся мгновенно, выглядывали из-под нависших бровей; общее выражение физиономии казалось сухо, холодно и серьезно, когда не было одушевлено улыбкой, — самой приятной и
добродушной.
Марья Петровна минуту целую ничего не могла отвечать;
глаза ее были устремлены на лампадку, висевшую в углу перед образом, и, казалось, все существо ее переселилось мысленно на кончик светильни. Наконец она обратила
добродушное лицо свое к Фекле и сказала более твердым голосом...
Вот впереди других идет сухопарая невысокого роста старушка с умным лицом и
добродушным взором живых голубых
глаз. Опираясь на посох, идет она не скоро, но споро, твердой, легкой поступью и оставляет за собой ряды дорожных скитниц. Бодрую старицу сопровождают четыре иноки́ни, такие же, как и она, постные, такие же степенные. Молодых с ними не было, да очень молодых в их скиту и не держали… То была шарпанская игуменья, мать Августа, с сестрами. Обогнав ряды келейниц, подошла к ней Фленушка.
После того у писаря три дня и три ночи голова болела, а на правую ногу три недели прихрамывал… Паранька в люди не казалась: под
глазами синяки, а что на спине, то рубашкой крыто — не видать… Не сказал Трифон Фекле Абрамовне, отчего у дочери синяки на лице появились, не поведала и Паранька матери, отчего у ней спинушку всю разломило… Ничего-то не знала, не ведала
добродушная Фекла Абрамовна.